Я слышала, что это какая-то странная вещь, которая в Африке, что там чуть ли не стопроцентная смертность, что печенка лопается, что там вакцины нет, что там лекарств нет, в общем, какой-то конец света. Это с одной стороны, существовало так, а с другой стороны я подозревала, что дело не совсем ладно, потому что в силу своего культурологического и исторического образования я как-то помнила, что из Африки приходило довольно много эпидемий. Например, в 6-м веке пришла эпидемия чумы, которая уничтожила добрую половину Римской империи: от 20 до 80 процентов населения. В 14-м веке опять же из Африки пришла эпидемия чумы, которая уничтожила от 30 до 80 процентов населения Западной Европы по разным регионам. А как-то вот лихорадка Эбола почему-то не приходила, притом, что, как понимаете, антисанитария была та еще, и как-то тоже всё передавалось.
Первое, что бросается в глаза до сих пор со страшной лихорадкой Эбола, которой нас устрашают, это малочисленность эпидемии. Вот в 2007 году вспышка в Уганде унесла 37 жизней, в 2013 – 17 жизней. Даже сейчас – вот уже, действительно, несколько месяцев продолжается эпидемия лихорадки Эбола в Африке – погибло 3 тысячи человек. Для сравнения: грипп в год уносит 250-300 тысяч человек. Это первое. Возникает вопрос: Как же это такая страшная вещь, а всё-таки, простите меня погибает гораздо меньше, чем, условно говоря, в месяц в России в ДТП?
Второе: Всемирная организация здравоохранения утверждает, что смертность от Эбола составляет до 90%. Вот я должна сказать вам, что это вранье, потому что 90-процентной смертность Эбола достигла один раз – это было в 2003 году в Конго, тогда заболели 143 человека и погибли из них 128. Вот даже в нынешней эпидемии смертность составляет около 50%, бывали случаи до 25%. Правда, надо сказать, что есть разные вирусы Эбола и от них тоже зависит смертность. Но вот, от чего она еще зависит – чуть пониже.
Второе, самое главное. Вот вопрос на засыпку: Как распространяется эта страшна и ужасная Эбола, которая угрожает всему человечеству? Ответ: она не распространяется воздушно-капельным путем. То есть, она распространяется через контакт с кровью, она распространяется через контакт с рвотой, с поносом больного, то есть в переводе на русский эпидемия Эбола случается только в обстановке тотальной антисанитарии. И здесь нам ВОЗ тоже врет, потому что, если вы посмотрите методичку, то на первой странице вы обнаружите, что Эбола распространяется от человека к человеку. Еще раз: вирус, который передается только, если вы пользуетесь зараженным шприцом или заходите в туалет типа сортир, не может стать эпидемией в развитой стране.
Наконец, самая главная фишка. Знаете ли вы, какой главный фактор смертности при Эболе? Ответ: тот же, что при холере – обезвоживание. То есть, если вы дадите пациенту достаточно питья и главное, дадите ему физраствор, потому что вам надо восполнять не только воду, но вам надо восполнять: калий, магний, натрий – все элементы, которые абсолютно необходимы для жизнедеятельности организма, для нормальных реакций между клетками, то извините, ваши 90% смертности превратятся в 90% выживаемости.
И тут я вам должна сказать, что эта страшная пугалка про сосуды, которые просто растворяются, которые разрываются, про печень, которая растворяется – это как раз не результат действия вируса, это результат вымывания из организма со рвотой и поносом необходимых для функционирования минеральных веществ.
Дальше я вам скажу еще такую фишку. Во время этой эпидемии лихорадкой Эбола заболели 4 американца. Все четверо, естественно заразились в Африке, все четверо были врачи, вернее, трое врачи, одна медсестра – их перевезли в США. Знаете, какая среди них была смертность? Приз в студию! Ноль процентов. Три выздоровели, один лечится.
Каким образом они выздоровели? Медсестра Нэнси Райтбол получила экспериментальное лекарство, оно называется ZMapp. Доктор Кент Брэнтли – он отказался в пользу медсестры от этого лекарства, потому что лекарства хватало только на одну порцию, но он все равно выздоровел. Доктор Ричард Сакра получил кровь от выздоровевшего доктора Брэнтли и еще другое экспериментальное лекарство, которое называлось TKM-Ebola. Самое главное, они получили уход - вот ту самую капельницу и то самое питье. И врачи, которые их лечили, сказали, что, в общем, не знают, что большее влияние оказало: лекарство или, как они выразились, общая поддерживающая терапия.
То есть – внимание! – при нормальном уходе смертность от Эбола тут же составило ноль процентов. В нормальной стране заразность Эбола упала тут же до ноля процентов. Причем очень интересно, вот подумайте на секунду, если бы Эбола, действительно, представляла из себя смертельную опасность в любых условиях, то мы понимаем, что не при каких коврижках четыре американцы, хоть бы они были какие угодно, заразившиеся в Африке, не были бы перевезены в Америку, более того, они не были перевезены в какие-то страшные лаборатории, где все ходят в скафандрах высшей степени защиты. Они были перевезены в госпиталь, более того, они были перевезены в два разных госпиталя. То есть врачи, которые их перевозили, они прекрасно понимали, что, грубо говоря, ничего страшного нет. Более того, после того, как эти люди выздоровели, они давали пресс-конференцию.
Более того, я вам еще скажу. Эбола же открыли в 1976 году. До этого времени просто было непонятно, чем люди болеют, и, как я уже сказала, не очень много болели. А в 72-м году еще один американский врач-миссионер, его звали Том Кёрнс – он тоже перенес Эбола. Он просто не знал, что это Эбола. У него в госпитале лежал человек, который страдал геморрагической лихорадкой, который умер, Кёрнс заразился при вскрытии – он поранился о скальпель, и Кёрнс выжил, знаете, как? Его жена в хижине с банановыми листьями ставила ему капельницу.
Это еще не все. Нам говорят, что от Эболы нет лекарства. Вранье! Оно есть. Я уже назвала: ZMapp и TKM-Ebola. То есть у нас есть медицинская бюрократия, которая громко орет, что «тут самая страшная такая штуковина, которая нас всех сейчас убьет», и эти самые люди в силу своей неповоротливости и, в том числе, в силу некомпетентности не могу одобрить лекарство от Эболы. Ну, знаете, тогда означает, что смертельной является на Эбола, а сама бюрократия. Потому что, можно запретить лекарство от туберкулеза, и потом орать: «Туберкулез – смертельная болезнь, от нее нет лекарств».
От Эболы нет вакцины – опять вранье! Есть вакцина. GlaxoSmithKline создал вакцину от Эбола. В начале этой эпидемии позвонил во Всемирную организацию здравоохранения, спросил: «Не нужна ли вам вакцина?» Ответила ВОЗ: «Не нужна». Конечно, понятно, в чем дело. И тот факт, что и лекарств и вакцин, действительно, от тяжелой болезни, - потому что понятно, что удар, который Эбола наносит по организму трудно переоценить что их, этих лекарств не позаботились еще одобрить, как раз связано с тем, что все врачи прекрасно знают: развитым платежеспособным странам Эбола не угрожает. Эпидемия Эболы происходит в Африке, только в Африке из-за тотальной антисанитарии и тотального же отсутствия медицины. И знаете, еще один момент: А, как заражаются Эболой? Вы будете смеяться, один из главных источников заражения – это мясо шимпанзе и орангутангов, потому что они ей болеют. И, как вы думаете, сколько европейцев за время пребывания своего в Африке, скушали шимпанзе и орангутангов? Понятно, что никто – это людоедство, потому что тот же шимпанзе обладает мозгом 4-летнего ребенка. Он понимает, как 4-летний ребенок, у него примерно такой же словарный запас, если его научить знакам. Вы будете есть 4-х летнего ребенка? Вот в Конго едят, притом не только шимпанзе, но и пигмеев едят.
В чем проблема, почему существует лихорадка Эбола в африканских странах? Потому что в них чудовищная нищета и антисанитария. И это всего лишь на самом деле симптом той социальной болезни, которой они болеют. Вот мы имеем это. Дальше мы имеем международную бюрократию, которая, как я уже говорила, не может зарегистрировать вакцины и лекарства, которые уже существуют, но при этом, когда жареный петух клюет, начинают кричать: «Дайте нам денег! Сейчас все человечество погибнет. Это угроза для человечества номер один».
